Зимой в Петербургском филиале Государственного центра современного искусства прошла выставка Глюкли (Натальи Першиной-Якимнаской) "Стратегии сопротивления. Странные не сдаются". Глюкля ответила на вопросы Aroundart.
Ольга Житлина: В манифесте ФНО вы с Цаплей пишете о сентиментальности, но сениментальности не голливудской. Как художник может ре-апропреировать чувства у Голливуда?
Глюкля: Да просто работать с чувствами и всё. Ведь этот стейтмент был написан в полемике с художниками, которые боятся работать с чувствами, так как все типа апроприированно грязным капиталистическим миром. Но, если мы устремимся по этой целомудренной дороге, получается что мы впадаем в герметичность. Давайте изобретем свой язык (эстетика – это же язык), и пусть все люди учат этот наш новый язык! И тут у меня возникает вопрос: "А как они собственно будут его учить?" Может быть, надо все-таки оставить какие-то коды, по которым человек может узнать самого себя, и тогда у него возникнет желание разделить убеждения художника?
ОЖ: Мне кажется, что на выставке "Стратегии сопротивления" ты используешь эстетику абсурда, почти трэш. Но при этом люди, которых ты снимаешь, все равно не теряют своего человеческого достоинства. Как тебе это удается?
Г: Cпасибо! Наверное, я искренне переживаю за них. Я никогда не ставлю себя выше кого-либо. Я стараюсь на время стать людьми, с которыми работаю, вжиться в их образ, понять, что они чувствуют, как живут. Ветераны, так же как и все остальные люди, захотели оказаться на территории перформанса, ведь это интересно: очутиться не в своем пространстве, а в каком-нибудь другом. Это лишний раз доказывает, что они живые творческие люди способные к преображению, а не какие-то сталактиты, которые от того, что им много лет, должны быть поставлены на полку, и пусть их там никто не трогает.
ОЖ: На открытии три бабушки-ветерана пели военные песни. Не боялась ли ты, что они будут выглядеть нелепо или глупо?
Г: Я избавилась от этой боязни после нескольких проектов, когда люди говорили нам спасибо за то, что мы сделали. А мы, надо сказать, всегда уходим далеко за пределы политкорректности. Тут, наверное, можно вспомнить чувство юмора как весьма эффективный метод обращения с реальностью. И потом я считаю, что cистема очень сильно преуспела в окружении политики индивидуальности ореолом неприкосновенности в том смысле, что, конечно, надо уважать Другого, но это не значит, что под этой маской, например, нужно искусственно разделять людей, чтобы властвовать над ними. Я на полном серьезе считаю, что могут возникнуть такие новые союзы студентов и пенсионеров, что это поможет скрепить разорванную социальную ткань.
ОЖ: Когда ты говоришь о "слабых", к чему это должно нас отсылать? К "угнетенным" Маркса, которые не могут представлять самих себя, или к христианским "сирым и убогим", нужным главным образом для морального самосовершенствования помогающего им субъекта? Или к чему-то еще? Почему ты прибегаешь к этой категории, и какой эффект на твой взгляд имеет конституирование разделения по признаку слабости и силы?
Г: Я имею в виду социально исключенных – тех, кого власть делает слабыми. Это разделение нужно, чтобы показать, что мы хотим не украшать власть, а помогать людям, которые находятся в ситуации подавления, и чтобы не было сомнений, на чей мы стороне.
ОЖ: Теоретики (например, Гаятри Спивак) приходят к выводу, что угнетенные не могут говорить сами за себя, что они нуждаются в представительстве интеллектуала или художника. Но ты в своих работах не просто представляешь "угнетенных", но представляешь одних "угнетенных" посредством других. Например, речь пенсионеров ты пытаешься вложить в уста студентов, молодежи, а безработных представляют балерины и наоборот. В чем смысл такого двойного переноса?
Г: Кажется, Фуко говорил так, а Спивак наоборот, но это легко можно выяснить. Я делаю так, потому что считаю, что социально исключенным нужно объединяться. Тогда они будут сильнее и смогут противостоять системе. Так как одна из вещей, которые делают их слабыми, состоит в том, что они не могут нигде встретиться/обьединиться, кроме как на на территориях, организованных властью, а мы можем предоставить им такую площадку на территории институционального искусства. Речь идет о выстраивании новых горизонтальных связей, организации ситуации.
Материал подготовила Ольга Житлина
